Одной из причин для изъятия может быть моральное насилие. А кто решает, где начинается моральное насилие? Я могу рассказать, что такое моральное насилие в Германии для ювенальной юстиции, из-за чего изымают детей. Не пускаешь своего ребенка на ЛГБТ-парад вместе с группой детского сада? Все, могут изъять ребенка. Ты его морально насилуешь, ты ему не даешь всё увидеть, всё попробовать.
АЧ. Очень понятно. Но в этой связи как раз мне уже отсюда интересно. Я понимаю, что ваше детство всё-таки прошло не в Германии, тем не менее взрослая жизнь уже прошла в Германии. И общения было много.
Как, в какой момент именно этот подход, эта картина мира, на которую опираются ювенальщики, что это они решают, чему учить детей, и как им картину мира формировать, а родители там никто, как он стал не то что даже мейнстримом, а просто общим местом? Что любой, кто против этого протестует, он уже какой-то экстремист, враг народа, Putinversteher [(нем.) – о западном политике или бизнесмене, имеющем интересы в России и заявляющем о поддержке президента РФ], его надо изолировать, изгнать, отобрать детей и так далее.
Как это получилось? Эти идеи поначалу все-таки казались экзотикой. Даже в нашем детстве это казалось довольно своеобразной маргиналией. Вот, люди еще и так самовыражаются.
ИК. На гей-парады голыми ходят.
АЧ. Да-да-да. Во, как весело.
СУ. Дичь.
АЧ. Дичь, да. Типа, в этой вашей Европе каждый самовыражается как может. Так нам это казалось в нашей прошедшей в 90-е юности.
А время прошло, и это уже не форма самовыражения, а это уже такой действительно моральный диктат. Полицейское государство, которое именно по самому больному, по детям осуществляет над тобой контроль. Или то, что философ Фуко назвал биовластью.
ОП.
Ювенальная юстиция в Германии – это государство в государстве.
Оно не обязано даже подчиняться судам. Ну как не обязано? Когда приходит решение суда, суд решил, что ребенка необходимо вернуть. Ювенальная юстиция может сказать — нет, и такие случаи были. «Мы считаем, что мать суицидальна. Она может покончить с собой и убить ребенка». И после всех выигранных судов мать еще несколько лет должна была доказывать, что она не психичка, не истеричка и не покончит собой.
АЧ. То есть правового государства уже в этом смысле нет.
ОП. Это государство в государстве. Ювенальная юстиция имеет свою юриспруденцию и работает исключительно по ней.
СУ. Причем там презумпция виновности, да?
АЧ. «Своя юриспруденция» — это значит же, что есть какой-то свой набор законов?
ОП. Свой набор законов, который стоит для них выше любого.
АЧ. Он как-то кодифицирован?
ОП. Ну нет, конечно, официально это не прописано. Как я упоминала, в этом конкретном случае, такой конкретный случай был, когда ювенальная юстиция, после того как мать выиграла все суды… Какие-то она проигрывала, какие-то она выигрывала, высшую инстанцию она выиграла, потому что там в большинстве своём это ещё Европейский суд, а там всё-таки сохранилась какая-то доля [здравого смысла], потому что там итальянцы находятся, католики и так далее, которые ещё более воцерковлённые, может быть, или кто-то здравый…
АЧ. Традиционные ценности.
ОП. Да, какие-то традиционные ценности ещё сохранили. Они потом принимают, конечно же, решение, что — ну нет, ну подождите. Ну не пустила она ребенка с садиком на ЛГБТ-парад, ну не надо из-за этого забирать ребенка. И постановляют вернуть матери ребенка.
После всех этих перипетий, выигранного последнего суда, мать возвращается с облегчением, радостью и гордостью, что на это время выстояла и не попала сама в психушку. Еще нужно суметь несколько лет бороться с этой системой. Это деньги, это время, это нервы.
Я помню эти случаи, я сопровождала людей много-много лет и мне было очень интересно, можно прям альбом собрать, как люди выглядели, когда они ко мне обратились. Они показывали мне фотографии: вот наши последние фотографии с детьми, верните нам этих детей. Потом, когда детей возвращали, через 3-4 года, после нескольких лет борьбы, дети повзрослевшие — это одно, а родители выглядели на первых фотографиях, как будто им лет 20, а на последних фотографиях, как будто им лет 40.
ИК. Надо думать — с системой воевать. А чисто технически тогда у ювеналки свой силовой блок, что ли, должен быть?
ОП. Нет, они пользуются полицией. Просто полицией.
ИК. А полиция решения суда не исполняет?
ОП. Беспрекословно выполняет, без всяких дискуссий выполняет их требования.
АЧ. Почему?
ОП. Потому что это такая рука об руку общая работа во благо государства.
